Крысиный Вор - Страница 135

135

– Жуткий какой… – боязливо заметил гнупи.

– Еще бы не жуткий, ведь это волос князя Хиалы. Не потеряй по дороге. Когда выберешься из замка, отойди подальше и призови Серебряного Лиса. Просто положи волос на землю кольцом, чтобы концы соединились, а внутрь помести вот это. Береги, как зеницу ока. – Господин протянул ему оторванный от рубашки лоскут, на котором перед тем нарисовал своей кровью какой-то знак. – Врата откроются, нужное для этого заклятье уже сплетено с волосом. Расскажешь Лису, что случилось, и принесешь мне то, что он передаст. Все понял?

– Понял, господин! Я все сделаю и непременно вас спасу! Эх, сливок-то как хочется…

– Будут тебе сливки, сколько пожелаешь.

Воодушевленный этим обещанием, Шнырь спрятал ценные предметы за пазуху и ползком отправился в обратный путь.

Кема кормили скверной рыбной похлебкой, в которой плавали то хрящики, то чешуя, и каждый день пороли. После наказания его всякий раз навещал проповедник – ученик Поводыря, преисполненный непреклонного желания направить собеседника на «очищенный от пагубы и лживых красот благой путь».

Ясно, что убивать не собираются. Вербуют. Амулетчики пользуются спросом. Чтобы не стало хуже, он подыгрывал и якобы проявлял интерес, а на душе было муторно. Эдмара и Хантре казнили, добрых им посмертных путей. И пока непонятно, знают ли здесь, что он на самом деле не Фингер Кемаско, а Кемурт Хонбиц. Потому что если да – это прямая угроза для бабушки с дедом. Серьезный молодой проповедник ни разу эту тему не затронул, а Кем тем более опасался проболтаться.

Оставаясь в одиночестве в полутемной камере с высоким зарешеченным окошком и деревянным лежаком, он усердно размышлял об этих разговорах. Анализировал. Почему в процессе вербовки регулярно бьют? Должно быть, вот какой у них замысел: начнешь соглашаться с их правотой – и тогда экзекуции прекратятся, после чего почувствуешь благодарность и еще больше согласишься, и потихоньку покатишься в нужную им сторону, словно зимой на ледяной «сколзанке».

Сделать вид, что проникся, и при случае рвануть в бега? Вопрос, удастся ли ему провести магов… Наверняка они учли такую возможность, в курсе же, что он взломщик. Побег – это первое, чего можно ожидать от приверженца воровского бога Ланки.

Потом Кемурт еще кое-что понял, и кишки скрутило от ужаса. Ну, для чего он может им пригодиться – ненадежный парень, вор, бывший амулетчик Тейзурга? Разве смогут они ему до конца доверять в своих делах? Нет ведь. Зато использовать такого, как он, в одноразовом деле, для которого требуется расходное мясо, – в самый раз. Его ждет участь Клотобии, блудной дочки свихнувшегося старины Шикловена. И если он заартачится – вот тогда-то ему и напомнят о дедушке с бабушкой.

Его не смели убить из страха перед Повелителем Зимней Бури, но держали в темной камере, впроголодь, вместо тюфяка заскорузлая рваная циновка. Испещренные рунами цепи блокировали его магическую силу и не позволяли перекинуться.

Тюремщик сказал, что Тейзурга и Кема убили. Из-за рунных заклятий Хантре не смог бы ощутить присутствие товарищей, даже если бы те находились за стенкой, зато уловил, что ему врут – и таким образом узнал, что они до сих пор живы.

Наверняка Золотоглазый тоже в цепях. И на помощь Дохрау рассчитывать не стоит, Псу Буранов и Снегопадов в эти края путь заказан: даже если ветер дует с севера, он не сможет явиться в тропики собственной персоной.

Прошло трое-четверо суток или целая восьмица? В одном авантюрном романе Хантре читал об узнике, который в похожей ситуации определял время на ощупь – по длине собственной щетины. У него щетины не было, избавился от растительности на лице довольно давно, раз и навсегда, чтобы не возиться. Там, где он жил раньше, это было в порядке вещей.

Каменная кладка впивалась в спину тупыми клыками. Он бы сейчас не отказался от скафандра… В тяжелом десантном скафандре с сервоскелетом он бы порвал эти цепи, как гнилые нитки. Но в Сонхи от таких вещей никакого толку – диковинный нерабочий хлам, иначе практичный Эдмар давно бы уже притащил хотя бы несколько штук.

Хантре встрепенулся – кажется, он начал вспоминать, – но зыбкая граница, разделившая его память, сразу же превратилась в несокрушимую стену. Что такое скафандр? Вроде бы разновидность доспехов. А может, всего лишь слово, которое ничего не значит.

В том, что их взяли, он винил себя. Видящий, и не почувствовал, что «Золотой сиянский янтарь» – это ловушка, специально для них приготовленная. Они столько бродили по Жафеньяле и до того пресытились местной экзотикой, что чутье на опасность у всех троих притупилось, на что Поводырь и рассчитывал. К тому же Хантре настроился на поиски Ктармы и всего, что с ней связано, однако набитая фальшивым янтарем лавка не имела прямого отношения к этой организации, в том-то и фокус.

Смутное впечатление: личные счеты. Поводырь сторговался с кем-то посторонним – этот кто-то был жестоко оскорблен Золотоглазым, – и присутствие нового игрока, причем такого, который не заодно с Ктармой и сам не в курсе, кому помогает, сбило видящего с толку.

Учесть на будущее. Поправка: если ему светит какое-нибудь будущее, кроме этого каменного мешка.

Физические мучения отвлекали от главного: он провалил то, что должен был сделать, и теперь никаких шансов отсюда выбраться, чтобы продолжить борьбу против Ктармы. Во всяком случае, он таких шансов пока не видел. В комфортабельных условиях от этой мысли можно было бы рехнуться, а сейчас внимание переключалось то на боль в том месте, куда упирался выступающий камень, то на онемевшую конечность, то на воспаленные ссадины, так что в своих стараниях максимально отравить ему жизнь глава Ктармы просчитался.

135