Крысиный Вор - Страница 31

– И потом я угощу тебя ужином, – подмигнул Эдмар, наверняка отметив, что она что-то недоговаривает. – А этот ворох тряпья проводите на улицу.

– Я – ворох тряпья? – возмущенно переспросила мнимая вечерница, и один из двинувшихся к ней лакеев споткнулся на ровном месте, а второй охнул, переменился в лице и попятился к выходу – лекарка уловила, что у него внезапно и жестоко свело живот. – Значит, ворох тряпья?! А кто меня зазывал в гости на чашку кофе? Вот я пришла, да еще сыграла на твоей стороне – и меня взашей на улицу! Что ж, сама уйду.

– Госпожа, постойте!..

Не обернувшись, та скользнула под арку, за которой находилась богато украшенная лепниной прихожая. Звук шагов оборвался, но дверь так и не хлопнула, словно гостья растаяла в воздухе.

– Не может ведь она быть обидчивой, – негромко произнес Эдмар, после того как жестом отослал вышколенных слуг. – Это был бы нонсенс… Значит, она специально явилась сюда в таком виде, чтобы я приказал ее выдворить. Грустно, правда, Зинта? Возможно, она решила, что, если я получу и то, и другое сразу, это будет слишком хорошо для меня.

– Зачем ты это сделал? – подавленно спросила лекарка, еле сдерживаясь, чтобы не расплакаться. – Ну, то самое, о чем я теперь не могу говорить… Зачем его заколдовал?

– Зинта, ты мне безмерно льстишь. – Ни тени раскаяния, такое выражение лица скорее пристало почтенному человеку, который полжизни судился и наконец-то по справедливости выиграл тяжбу. – Ты полагаешь, я мог бы заколдовать Стража без применения крайних средств, которые я никогда не стал бы против него использовать? Просто так взять – и навести чары между двумя чашками кофе, хотя это была бы непосильная задача даже для Кадаха, Акетиса или кого угодно еще из местной божественной компании? О, мне, конечно, весьма приятно, что ты столь высокого мнения о моих возможностях, но ты, увы, заблуждаешься.

– Сам ведь рассказывал, что его околдовали в той жизни, когда он звался Хальнором, и заставили поверить в то, чего не было.

– Перед этим его пытали, так что он обезумел от боли, вдобавок он был потрясен тем, что они учинили с Марнейей, иначе ничего бы у них не получилось. Нельзя настолько терять над собой контроль из-за чужих проблем, я не раз ему об этом говорил… И при всем желании я не смог бы сделать то, в чем ты меня обвиняешь.

– Кроме тебя, некому. Или хочешь сказать, оно само сделалось?!

– Вот именно. Мир Сонхи вернул свое, нравится тебе это или нет. По мне, так лучше бы понравилось, тогда меньше будешь мучиться из-за запрета Госпожи Развилок.

– Миру-то оно зачем?

– Затем, что Стражи – его величайшее сокровище, стратегическое оружие, без которого безопасность мира дохлой крысы не стоит. Пардон, цепочка ассоциаций… Этот Страж принадлежит Сонхи, и его место здесь, хоть он сейчас и в запасе. Хватит, погулял.

Зинте не нравилась его интонация: злорадная и откровенно собственническая. Он перед ней не таился, хотя умеет. Да еще глаза, опять поменявшие цвет, сияли, будто две хищные золотые луны.

– У него же там остались близкие люди, семья… Им-то теперь каково!

– Они не пропадут, не переживай за них, – снисходительно утешил Эдмар. – Нельзя же относиться к такому существу, как Страж Мира, будто к своей собственности.

– Да кто бы еще об этом рассуждал! – Лекарка совсем рассердилась. – С тех пор как я тебя знаю, ты столько правильных и мудрых слов говорил вслух – какому-нибудь Шаклемонгу Незапятнанному впору у тебя поучиться, а на деле поступаешь, как демон Хиалы, которым, сказывают, ты и вправду когда-то был.

– Ну, спасибо, Зинта, – фыркнул ее собеседник. – Еще и с Шаклемонгом сравнила! Ты это нарочно или само вырвалось?

– Да как хочешь, так и думай, – отрезала Зинта, у которой не было сейчас охоты до словесных пикировок, а то ведь этот стервец все в игру переводит, сама не заметишь, как начнешь с ним перешучиваться, несмотря на то, что он отмочил. – Веди к пациенту.

Ничего опасного: ушибы и сотрясение мозга в легкой форме, но все уже сходит на нет. Для сильного мага, способного к самоисцелению, это сущая ерунда.

Лекарка ни разу не посмела посмотреть в глаза Хантре Кайдо, которого на самом деле звали иначе. Чувство стыда перед ним было невыносимым. Поскорее распрощалась и отправилась домой. Она бы рискнула не послушаться Госпожу Вероятностей и все как есть ему выложить, будь она сама по себе, но, если носишь под сердцем ребенка, это уже совсем другие дела. Прогневаешь Двуликую – и мало ли какая дурная вероятность подвернется… Вот так Зинта стала хранительницей тайны, о которой знали лишь она да негодяй Эдмар – наверняка это он все подстроил, хоть и не спешит сознаваться.

Грязную выстуженную комнату украшали гипсовые барельефы, изображавшие здешних магов в моменты свершений и торжества. Учитель Унбарх такое искусство одобрил бы, только где он сейчас, учитель Унбарх? А трое его несчастных учеников, похищенных из прошлого, съежились возле закопченной жаровни, которую украли на задворках заведения с китом на вывеске. То ли ее туда выставили на время, то ли выкинули как ненужное старье – главное, что удалось незаметно увести. За воровство учитель Унбарх приказывал бить виновного палкой по рукам, пока распухшее мясо с костей не слазило, Вабито и Монфу знали в этом толк. Сейчас они вместе с Куду, который был не палачом, а младшим проповедником, грели озябшие пальцы над тлеющими угольями. Краденое, не краденое – главное, что тепло.