Крысиный Вор - Страница 72

К оглавлению

72

Он хмуро кивнул, чувствуя, что едва не вспомнил что-то важное, но оно ускользнуло, так и не появившись из мглы, поглотившей его жизнь в другом мире.

Глава 3
Зимний маскарад

Гнездовье крухутаков пряталось среди серовато-белесых, как будто облитых известкой скал, которые выглядели так, словно свалились с небесных высот и разбились вдребезги, но всеми своими острыми верхушками тянутся обратно. Если забредешь в глубь выветренного каменного царства, которое на карте отмечено как Чивьярха, там-то его и увидишь.

В холодных землях бытует присловье «узнаешь, где крухутаки зимуют» – так это о Чивьярхе. Здесь ютятся перелетные птицелюди, которых гоняют из человеческих городов их местные собратья: мол-де мозгов на всех не напасешься. Иные из северных крухутаков после первых заморозков ложатся в спячку до весны, а иные отправляются зимовать в теплые края. И то и другое риск: может, повезет, может, не очень, но им не дано предугадывать, что случится дальше. О прошлом и настоящем им известно все на свете, а будущее для них – такой же туманный океан вероятностей, как для всех остальных.

Большие неряшливые гнезда, сооруженные из веток и краденого тряпья, лепились как попало, только не рядом – их непременно разделяло расстояние не меньше чем в полтора десятка шагов. И каждый крухутак держался особняком. Они знают все, в том числе друг о друге: о чем между собой толковать? Люди считают их болтливыми, но пернатые оракулы тем и сыты, что порой уболтают человека сыграть в три загадки: хочешь есть, умей уговаривать. А в своем поселении долговязые крылатые существа сидят, нахохлившись, в меланхоличном безмолвии и, верно, перебирают свои знания, словно случайные бусины из несметной кучи сокровищ.

Два-три крухутака высиживали яйца. Хоть они и бесполы, но при этом не вырастают из земли, как древоны или грикурцы, и не появляются невесть откуда сами собой, как это бывает с чворками. Если где-то в Сонхи крухутак погибнет, вскоре после этого кто-нибудь из его сородичей снесет яйцо, из которого вылупится птенец – такой же нескладный обладатель чудовищного клюва и печальных человечьих глаз, как взрослые особи.

Трое охотников за удачей притаились в засаде с наветренной стороны, спасаясь от вони, напоминавшей о загаженном курятнике. Разило и от самих птицелюдей, и от их гнезд, и от кучек высушенного солнцем помета. Если где-то рядом крухутак, запах известит о нем раньше, чем он объявится, их гнездовье тоже учуешь издали.

Смуглые жилистые парни в тюрбанах и запыленной одежке выглядели истощенными, невеселыми, но уже не такими замученными, как с месяц тому назад. Наконец-то они отогрелись. В безоблачном небе сияло солнце, древние скалы отдавали тепло, словно громадная печка, так что воздух над вершинами струился знойным маревом, и вечнозеленая растительность знать не знала ни о какой зиме.

Трое беглецов обливались потом и все равно блаженствовали. Пусть за минувшие тысячелетия их родные края изменились до неузнаваемости, одно осталось прежним: это страна бесконечного лета. Здесь тебя может хватить солнечный удар, зато ничего не отморозишь. И Дохрау сюда путь заказан. И омерзительных гнупи здесь нет. И Тейзург остался на севере, в промозглом пасмурном городе… Хотя долго ли ему добраться куда угодно по тропам Хиалы?

Куду, Вабито и Монфу надеялись, что он их потерял. Держались этой версии по молчаливому согласию, потому что если заговоришь об этом вслух – их сегодняшнее бытие, более-менее сносное, тут же рассыплется, как сметенный ураганом соломенный домик.

Мучительное ожидание катастрофы давно уже стало для них таким же привычным, как чувство голода или расчесанные болячки на немытых телах. Всякое пространство, будь то каморка для лопат на алендийском вокзале или обширная скалистая Чивьярха, грозило превратиться в ловушку с клейкой мушиной лентой под ногами и театральным задником вместо горизонта. Ты пойман. Это гнетущее чувство никого из них не отпускало. Деваться некуда. Очередная передышка может закончиться в любое мгновение. Через час? Этим вечером? Завтра? О, они знали о том, что Золотоглазый любит поиграть в кошки-мышки.

Выход один: стать вассалами того, кто сможет дать отпор этому отродью Хиалы.

Нельзя сказать, чтобы они переоценивали Дирвена. Силен, ничего не скажешь, но чересчур молод и недалек. Зато Тейзурга яростно ненавидит, и если снабдить юного мага-предметника артефактами, которые позволят ему использовать всю свою мощь без ограничений – почем знать, чья возьмет…

Они боялись надеяться на победу: уже привыкли, что любая их надежда будет растоптана. Они действовали ради своей цели, стараясь не думать о том, что весь окружающий мир – западня, но в то же время ни на секунду об этом не забывая.

В Сонхи многое изменилось: во времена учителя Унбарха некоторые из нынешних разновидностей волшебного народца обитали в пограничных областях Хиалы и не были наделены теми способностями, какие есть у них теперь. Крухутаков в ту пору не было вовсе.

Обретя цель, Куду, Вабито и Монфу занялись самообразованием: обчистили книжную лавку, торговавшую подержанными учебниками, и разжились в числе прочего краткой школьной энциклопедией волшебных существ. Современной письменности они еще раньше начали обучаться, украв на рынке учебник грамматики – позже невидимые прислужники Тейзурга отобрали его и порвали с мерзким хихиканьем.

Энциклопедия им досталась сильно потрепанная, некоторых страниц не хватало, а к иллюстрациям вначале пририсовали карандашом лишнее, а потом – видимо, перед тем как отнести книгу в лавку – их до дыр истерли ластиком, но Куду, Вабито и Монфу все равно почерпнули оттуда немало важных сведений. Как наставлял учитель Унбарх, тот, кто хочет учиться, не будет привередничать и возьмет информацию где угодно.

72